Примечание от создателя. Напиши я в заголовке Перша, то слету бы подвергся уничижительной критике науковцiв. Они бы всей мощью незалежной исторической науки обосновали, что самая 1-ая из бессчетных войн старых укров с москалями произошла в те времена, когда москалей и на свете не было.
А укры только что отчалили на запорожских чайках от гибнущих берегов Атлантиды в поисках Земли обетованной (произошла та катастрофа за восемь тыщ тыщ лет до рождения Христа в то время как на земле не то, что держав, вообщем, людей не было, одни укры водились, из прямоходящих). Исходя из этого я дипломатически использовал в заголовке частичку не. На прокорм фахiвцям. Пускай спорят.
А мы до того времени пока поглядим через плечо в восемьсот восемьдесят два год от Р.Х. (по украинскому летосчислению 8882, с учётом отличия во времени меж Атдантидой и Киевом).
Не перша укрансько-москальська вiйна (8882 рiк української державності)
Предпосылки войны
Лживые москали пробовали навязать доверчивым украинцам т.н. Норманскую теорию по которой российский государственность началась с восемьсот шестьдесят два года, когда новгородцы, утомившиеся от частых мордобоев финиш на конец (т. е. городской квартал на квартал), призвали из-за Балтийского моря некоторых варягов под началом рыцаря фуррора Рюрика. Мол, разними нас, князь, рассуди.
Бред! Во-1-х, государственность та никая не российский, а москальская, в силу того, что русью тогда назвали себя потомки укров, чтоб будущие историки не перепутали их с теми украми, которые на переселенческом пути остались основывать Шумерское, Египетское и другие королевства и рождать Иисуса Христа, Гомера и др. узнаваемых лиц, изобретать письменности, и пр. забавы. Это позднее, когда москали похитили у их псевдоним русь, обворованные поднепровцы возвратили для себя старенькое наименование, придав ему страшный колер: вкранцi це тi , в яких вкрали справжнЄ iм’я. Такое возвращение к истокам безрадосно отозвалось на народном нраве.
С тех пор чувство несчастья поселилось в каждой украинской хатi з краю, перевоплотив целый край в знедолену Вкрану.
Во-2-х, с того восемьсот шестьдесят два года миновало 20 лет, когда северные захватчики включили окрему державу на Днiпрi во владения наследников Рюрика. Вот с этим, для правды, может быть согласится: объединение восточнославянских юга и княжеств севера одной императивной рукою более разумно именовать началом российском государственности, чем возникновение кондотьера, наёмника в одной из земель русов для наведения порядка. Да, в сегодняшней Рф посреди историков одного представления нет, какой год, восемьсот шестьдесят два или восемьсот восемьдесят два вычислять державным началом страны.
Незалежным же историкам выпала фуррор расчёсывать возлюбленную болячку: стародавня москальська агресiя на Вкрану. Стану-ка и я на их точку зрения.
Интересно.
Злость
Князя Pюрика кое-какие исследователи вычисляют старшим отпрыском (от варяжского кондотьера) Умилы, дочери словенского вождя Гостомысла.
Ничем выдающимся он себя ни в Ладоге, ни в Рюриковом городище (позже Новгород Величавый) не показал. Разве что родил Игоря от позднего, по всей видимости, брака.
Зачал тем семейство, поработавшую на Русь-Россию, в целом, удовлетворительно, до одна тыща 500 девяносто восемь года. А позже своим именованием придал легитимность семейства далеких родственников, вернее свойственников Романовых. Память о его правлении сохранила нарушение Рюриком договора о вольностях с людьми, призвавшими его к правлению, чем привело к народному восстанию, возглавленное воеводой Вадимом Храбрым.
Князя поддержали наилучшие люди, и победа осталась за ним. В годы его 18-летнего правления на севере его воеводы, Аскольд и Дир, двинулись на Днепр с отрядом дружины.
Они захватили Киев, но не стали править им от имени князя, а вокняжились самодержавно. Или в этом был некий расчёт Рюрика, или верные други покинули его с носом, непонятно. Во 2-ой половине 70-ых годов IX века внук Гостомысла скончался, будучи в ранге новгородского правителя, покинув молодого отпрыска, княжича Игоря. В качестве регента при Рюриковиче был воевода Олег.
Предполагают, состоял он в родстве с покойным отцом мальца, потому что летописи единогласно именуют его князем.
Вот Олегу и выпал жребий объединить в одно государство все независимые княжества от Ладоги до Киева и порогов, нанизанные на Путь из Варяг в Греки, как кораллы на нитку.
Произошло это в первой половине 80-ых годов IX века (напоминаю, по украинскому исчислению шёл год 8882). В тот тёмный для свидомых украинцев год ненька в первоначальный раз лишилась независимости (но не в последний, как кое-какие девушки теряют невинность). Захват Киева Диром и Аскольдом в расчёт не берётся, поскольку они сходу, имеется сведение, предусмотрительно назвались на днепровских кручах варягами укранського походження и переименовали собственных воякiв в дружину народно гвардi iменi Степана Андрiйовича Бандери.
Князь Олег, прозванный современниками Вещим, из-за его способности к хитроумию и волхвованию, на третий год правления новгородской почвой предпринял поход вниз по Днепру, забрав с собой княжича для усиления веса предприятия.
Сначала захватил Смоленск и Любич, оставил в них гарнизоны с наместниками-воеводами. Сам с уполовиненной дружиной поплыл к Киеву, в котором княжили мятежные воеводы покойного князя, Аскольд и Дир.
Вблизи вожделённого города, под речной кручей, хитроумный регент запрятал солидную часть дружины, переоделся в торговца. Небольшой отряд телохранителей разместил на лодках. Речная флотилия купила торговый вид. Вы спросите, для чего все маскировки и эти переодевания храброму солдату, викингу?
Ха! Питання!
Тож вiн боязливий москаль.
Допускаю, такие меры безопастности умелый полководец принял, посмотрев в далёкое будущее. Не напрасно он был Вещим!
И заметил доблестных козакiв, которые под Конотопом усердно режут глотки военнопленным москалям, переданных им союзниками-татарами для расправы. Различил среди австрийских воинов галичанских стрiльцiв, поющих, до последнего, бодрую песню Гармати би-и-ли, а ми наступали, друг за другом упада-а-ли, то ли догоняя москалей, то ли от них удирая (с далека не разберёшь). Тысячелетняя даль не помешала Вещему Олегу определить в скромном бухгалтере непобедимого Главкомверха Промежуточной Незалежной Украины, непобедимого в том смысле, что бедолага опоздал никого победить.
А ведь имел возможность, чуточку бы везения. К примеру, если бы поляки взяли на ножi всех москалей от можа до можа, а лучше до Тихого океана. Услышал воевода, как победный марш, пальбу из-под крышек бандеровских схронов, в Карпатах, и с содроганием додумался: так это свидомые украинцы, больше никому не придёт в голову искать волю в могильных склепах.
И уже на самой краю той временной дали сподобился князь рассмотреть во всей шире и красе как бы армию уже совсем незалежной Украины, усиленную зарубежными наёмниками, бандами батьки (как на иврите батька?) Коломойского, насильниками и убийцами по призванию из Правого сектора. На князя произвело неизгладимое чувство, как эти пёстрые, словно бы партизанские отряды, вооружённые силы в двадцать тысяч штыков, свершив искусный манёвр по выходу из Крыма, оказывают смелое сопротивление миллионной, оснащённой ядерным оружием, пресыщенной авиацией и бронетехникой державе москалей, к которой могут иметь причастность отдалённые потомки его самого, Олега. Страшно!
В самый раз негромко на череп коня наступать, в ожидании гробовой змеи. Но князь решил с этим не торопиться, предпочёл испытать успех.
Но не в открытом бою с доблестными украинцами, а по-москальски, кинжалом из-под плаща.
И вот он с другими (якобы торговцами) сходит с грузовой (тоже якобы) ладьи на пристань под красавцем-городом. Народищу тьма. Торг.
И юбилейные гуляния: городу четыреста лет! Посевдо-негоциант шлёт вестника в княжеские хоромы с вестью, что привёз редкие товары. И что реализовывает по низким стоимостям, потому что торопится. Князья-самозванцы, соблазнившись дешевизной, опережая охрану, бегом, как разрешал достоинство и возраст, спустились к Подолу.
Тут нужно подчернуть, что Дир и Аскольд, за годы разлуки со старшими дружинниками Рюрика, успели подзабыть их обличья. Да и седина, морщины лучше всяких масок.
Аскольд с Диром ещё не в полной мере превратились в украинцев, но хохлацкая жадность к приобретению на дурняк (будь-то латанный кожух либо членство в Совете Европы) завладела ими вполне. Не всматриваясь в заезжих купцов, поспешили к ладье новгородцев. А в том месте, под рогожами, – вежливые дружинники.
Завернули в те рогожи одураченных киевских владык и понесли за ненадобностью на ближайшую красивую горку. В том месте, говорят, приказали Диру вырыть Аскольдову могилу, а сам копальщик был реализован царьградскому скупщику живого товара за одну грывню.
Так пресеклась первая чисто украинская семейство варягов.
А ещё, говорили иудеи на Подоле (это была их часть столицы, как Хрещатик и практически целый город), а летописец подтвердил, что перед отправкой свергнутой пары киевских монархов по предназначенным им местам, регент княжича Игоря, детина с бессердечными глазами на умной роже, изрёк:
– Вы не князья, а самозванцы. Я же из рода княжеского, и со мною вот сын Рюрика Игорь.
Разве это война?! вскрикнет другой. Да, на первый взгляд, тогда, одна тысяча сто тридцать два года назад случился практически бескровный захват власти, как в Киеве двадцать один февраля две тысячи четырнадцать года. Но это всего лишь легенда.
Столкновения между подоспевшей дружиной воеводы князя Олега и запоздавшей к месту события дружины киевских князей случились-таки. Вы спросите, как они развивалась? Да приблизительно так же, как сейчас они развиваются между вооружёнными силами ВГК Порошенко и отрядами новороссийского ополчения.
И кто тогда победил? Да как в любой момент, русские.